Дитя Плазмы - Страница 43

— Астрология — это так, для примера… Но есть одно настораживающее обстоятельство… Вы действительно намерены предоставить НЦ самые широкие полномочия, координатор?

Старческая спина распрямилась, плечи расправились, в глазах блеснул упрямый огонек.

— Вы все поняли правильно. Более того — своим последним распоряжением президент передал в ведение НЦ оперативные отделы ЦРУ, ФБР и Национальной гвардии. Добавлю: я это решение вполне одобряю. Мы обязаны забыть об амбициях. Сегодня нет отдельных служб и отдельных задач. На повестке дня — безопасность страны, а может быть, и всего мирового сообщества.

— И вы всерьез полагаете, что каракатицей должен заниматься Национальный центр аномальных явлений?

— Да. Президент думает так же. Надо смотреть в лицо действительности, а она такова, что ни армия, ни военная разведка не готовы к грамотному восприятию феномена. Каракатица — это проблема, которую не разрешит обычное оружие.

Нужна иная методика, ее могут предложить только в НЦ.

— А они что-нибудь предложили? — Одутловатое лицо Берковича украсилось ехидной улыбочкой. Прищуренные глазки излучали сладковатый яд.

— Спросите сами. — Координатор перевел взор на Джека Йенсена. — Собственно, для того мы здесь и собрались, чтобы выслушать соображения одного из руководителей НЦ. Прошу…

Иенсен пружинисто поднялся из кресла.

— Я попробую уложиться в три-четыре минуты. — Иенсен покосился на откровенно скучающую физиономию Николсона, перевел взгляд на ухмыляющегося Берковича. — Несколько слов о том, что мы успели предпринять. — Джек Иенсен почтительно повернулся к координатору. — Вы уже упомянули о специальных вертолетах. Могу добавить, что среди экипажей, как и в прошлый раз, наши лучшие эксперты.

— Корбут, разумеется, среди них?

— Да. Он единственный, кто чувствует эту тварь на глубине до шестисот километров. Без Корбута слежение было бы совершенно невозможным. С ним мы контролируем маршрут каракатицы с точностью до градуса.

— А что вы предпримете, когда она объявится здесь? — поинтересовался Симонсон. Каркающий, неприятный голос оказался под стать его костлявому лицу.

— Мы встретим ее во всеоружии. — Иенсен бросил предостерегающий взор в сторону Николсона, но тот сидел тихо. — Наша задача подразумевает три аспекта: обеспечение безопасности населения, высокую секретность проводимых мероприятий и, самое важное, — общение с каракатицей.

— Это третье меня отчего-то особенно смущает. — Беркович издевательски крякнул.

— Я так не считаю, — возразил Иенсен. — Врага не обязательно убивать. Его можно локализовать и обмануть, с ним можно найти общий язык и даже завязать дружбу.

— Что-что?

— Вы шутите? С кем это вы собираетесь завязать дружбу?

— Это не шутка. Я стараюсь рассматривать задачу комплексно. Если бы каракатицу можно было подстрелить обычной ракетой, все обстояло бы предельно просто. Но вы знаете, к чему привели попытки военных. Ни мы, ни русские не добились ни малейшего успеха…

— К сожалению… — Беркович нетерпеливо махнул рукой. — Никто кругом ничего не добился, все сели в лужу. Но что собираетесь предпринять вы?

— Национальный центр аномальных явлений в экстренном порядке создал аналитический отдел…

— Браво! В таком случае я совершенно спокоен! Разумеется! Аналитический отдел! Как же это никто не догадался… — Беркович открыто издевался, но на лице Йенсена не дрогнул ни один мускул.

Выждав немного, он спокойно продолжил:

— Мы располагаем замечательными умами, глупо было бы не воспользоваться таким потенциалом. Первая же идея стала претворяться в жизнь. Суть ее — создание радиоактивных маяков или ловушек.

— Это что же? Радиоактивное заражение местности?

— Частичное заражение. Фон, излучение, но не пыль.

— Какая разница, черт побери! Это же все равно опасно.

— Да. Но это менее болезненно, нежели появление подобной громадины вблизи населенных пунктов. Разъяренного быка отвлекают мулетой. Почуяв наши маяки, каракатица наверняка свернет с первоначального маршрута. Так можно выиграть время или навязать ей более или менее безопасный путь. Координатор неохотно кивнул.

— В этом есть резон. Если такое чудовище выползет посреди какого-нибудь города, разразится катастрофа. Жертвы, разрушения, паника…

— Паникой должны заняться спецслужбы. И еще: никакой прессы, никаких журналистов! Полный контроль над распространением слухов!

— Вы считаете, что мы справимся? — Симонсон искренне изумился. Моргая светлыми ресницами, взглянул на координатора. — А что прикажете делать, если свидетелей окажется чересчур много?

— Задействуйте агентуру. Призовите на помощь гангстеров, воров, убийц. Мне ли вас учить! Используйте полицию, армейские формирования, что угодно!

Через двенадцать часов в силу вступает режим чрезвычайного положения.

Будьте готовы к немедленному введению карантина в том или ином райооне.

Что-нибудь вроде имитации холеры или чумы — и тройное кольцо оцепления!

— Не слишком ли круто, координатор?

— Нет, не круто! — Сухонький подбородок первого помощника президента упрямо вздернулся. — Круто будет тогда, когда слух о каракатице станет достоянием гласности. Вы все еще не отдаете себе отчета в том, что происходит. Мы имеем делом с гиперсуществом, превосходящим все мыслимые и немыслимые образы — по габаритам, по массе, по непосредственной угрозе. Если каракатица выберется наружу здесь — не сомневайтесь, будут и землетрясения, и магнитные бури. Но это в лучшем случае. Худшего мы не в состоянии предполагать, потому что мало о ней знаем. Пока нам наверняка известно только одно: человеческое оружие — даже самое мощное — не представляет для чудовища ни малейшей опасности. — Координатор перевел дух. — А теперь на минуту вообразите, что все эти сведения через радио, телевидение или прессу просочатся в общество. Это хаос, мои дорогие, ужасающий хаос! Беженцы, пикеты, правительство поспешат облить грязью. Зеленые атакуют атом, придется закрыть энергостанции и рассекретить радиоактивные могильники. Что начнется в России? В Европе?.. Каракатица непредсказуема, и этим особенно страшна! Никакого реального противодействия чудовищу мы не окажем. И даже за его местонахождением будем следить глазами экстрасенсов!..